Чума — тяжелое инфекционное заболевание, сопровождающееся лихорадкой и кровохарканьем. За два-три дня она способна превратить здорового человека в обтянутый кожей скелет, обрекая на мучительную гибель. Переносчиком чумы были блохи, а первым симптомом считалась черная сыпь на теле, дав болезни емкое и страшное прозвище «черная смерть».
«Сначала словно рогатиной ударит под лопатку, или против сердца, под грудь, или между плечами. И разболеется человек, и начнет кровью харкать, и огонь начнет жечь, а затем — пот, потом дрожь начнется, и так, в болезни полежав день-другой, умирал», — описывали чуму в средневековой России.
Только в период с 14-го по 17-й века по городам и селам Российской империи прокатилось 13 «чумных волн», унеся жизни десятков тысяч человек. В мире эпидемии различной интенсивности тоже повторялись с пугающей регулярностью: в масштабах планеты счет шел на сотни тысяч жертв. Сегодня чума считается болезнью прошлого — в разных точках земного шара фиксируют порой единичные случаи, но с эпидемиями удалось покончить навсегда. Все это благодаря Владимиру Хавкину.
Владимир Аронович родился в Одессе в еврейской семье — в те времена это означало, что о научной карьере и признании можно было забыть. Решением вопроса могло стать принятие православия, но истинный иудей, как сам себя называл Хавкин, категорически отвергал подобный вариант. В 1881 году Одессу всколыхнули еврейские погромы, в ходе которых 21-летний Владимир едва не погиб.
После окончания университета Хавкин четыре года проработал в Зоологическом Музее и так бы, наверное, похоронил свой талант исследователя, если б не его бывший научный руководитель Илья Мечников, в ту пору перебравшийся в Европу. Хавкин переехал сначала в Швейцарию, а затем — и Францию, где Луи Пастер только-только основал свой институт, занимающийся исследованиями в области инфекционных заболеваний и вакцин, а заведовать лабораторией назначили Мечникова.
Впрочем, в Париже выбить для Хавкина научную ставку не удалось, и будущий микробиолог первое время трудился библиотекарем, а по вечерам — экспериментировал с сыворотками в лаборатории у Мечникова. Сперва Хавкин увлекся изучением холерного вибриона — возбудителя холеры — острой кишечной инфекции. Спустя 5 лет кропотливого труда он наконец создал вакцину, которую поочередно успешно испытал на морских свинках, голубях и кроликах.
Закрепить результат Хавкин решил, введя препарат самому себе. И снова — успех. На волне растущей популярности российского ученого его отправили в Индию, где холера в конце 19-го века холера выкосила 8 млн человек. За два года работы он лично вакцинировал 42 тысячи местных жителей и добился потрясающих результатов. Смертность в районах, пораженных холерой, снизилась на 75 процентов.
Но одна смертельная напасть сменила другую — в 1896-м Бомбей захватила эпидемия бубонной чумы: всего за несколько месяцев от болезни, которая поедала человека за несколько дней, умерли десятки тысяч людей. На помощь снова позвали Хавкина. Когда вакцина была готова, он испытал ее на крысах и опять на себе. Прививку русский ученый перенес тяжело, но выстоял.
Противочумную вакцину назвали «лимфой Хавкина», а основанная им лаборатория позже стала крупнейшим в Южной и Юго-Восточной Азии исследовательским центром в области бактериологии и эпидемиологии. С 1925 года ее реорганизовали в Центральный научно-исследовательский Институт, до сих пор носящий его имя. В память о Хавкине в Индии даже выпустили почтовую марку.
Выдающиеся результаты ученого оценили и в Великобритании, чьей колонией была Индия. В 1897 году королева Виктория посвятила Владимира Ароновича в рыцари и наградила Орденом Индийской империи. А годом позже эпидемия холеры обрушилась на Российскую Империю: «лимфа Хавкина» спасла тогда тысячи жизней.
В своих письмах Суворину о Хавкине вспоминал Антон Павлович Чехов: «Мы имеем уже прививки, оказавшиеся действительными, и которыми мы, кстати сказать, обязаны русскому доктору Хавкину. В России это — самый неизвестный человек, в Англии же его давно прозвали великим филантропом».
На Родину Владимир Аронович так никогда и не вернулся, тихо уйдя из жизни в швейцарской Лозанне.
Ранее мы писали о том, что россиийские ученые нашли новый способ лечения туберкулеза.
