Эдуард-Леон Скотт де Мартенвиль был издателем и библиотекарем. Когда он узнал о создании фотоаппарата, то очень воодушевился. Скотт решил, что если запечатлеть изображение можно устройством, похожим на человеческий глаз, то нужно сделать что-то такое же, но для записи звука. Эта идея его и подтолкнула к созданию фоноавтографа. Он чем-то напоминал то, как устроено человеческое ухо.
Устройство Скотта состояло из акустического конуса и вибрирующей мембраны, соединенной с иглой. Похожая конструкция в более поздние времена была взята за основу для создания фонографа и граммофона. Игла, которая, по сути, была жестким свиным волосом, оставляла узор на закопченной бумаге. Отдаленно конечный результат работы фоноавтографа напоминал то, как выглядит рисунок кариограммы. Но устройство хоть и могло записывать звук, однако воспроизводить — нет. Запись оставалась загадкой долгие годы. Лишь спустя 148 лет ученые смогли сделать так, чтобы она зазвучала.
В 2008 году вернул к жизни отрывок песни физик-ядерщик Карл Хабер из Национальной лаборатории имени Лоуренса в Беркли. Тогда ученые и поняли, что обнаружили самую раннюю запись человеческого голоса, которую когда-либо удалось воспроизвести. Хабер использовал методику, которая возникла на основе компьютерных алгоритмов и методов визуализации, используемых для разработки детекторов частиц.
Изначально было подозрение, что голос, поющий песню «Au Clair de la Lune», принадлежит женщине или подростку. Однако детальный анализ записи с фоноавтографа показал, что первоначальная скорость воспроизведения была завышена. В 2009 году удалось полностью разгадать тайну записи — на ней сам Эдуард-Леон Скотт де Мартенвиль поет песню в медленном темпе.
История с первой в мире записью голоса и разгадкой ее тайны отлично иллюстрирует то, как жажда к открытиям может связывать людей спустя сотни лет.
